Первые сведения о природе, растительности и животном мире территории, на которой в настоящее время располагается заповедник Кедровая падь, имеются в работах первоисследователя лесов Дальнего Востока капитана корпуса лесничих А. Ф. Будищева и известного путешественника и ученого Н. М. Пржевальского, совершившего свою первую крупную экспедицию в только что присоединенный к России дикий и неосвоенный Уссурийский край. Эти исследователи писали, что западное побережье Амурского залива (будущие заповедные места) покрыто дремучими, непроходимыми лесами и здесь не видно следов хозяйственной деятельности человека.
Древесина заготавливалась на небольшой площади, только в окрестностях возникавших деревень и воинских гарнизонов, и большие пространства были заняты девственными хвойно-широколиственными лесами. Позже управление государственных имуществ царской России, в ведении которого находились земли, леса и водоемы, стало сдавать в эксплуатацию большие лесные площади в Приморье и Приамурье русским промышленникам и иностранным концессионерам.
В значительных масштабах стали вырубаться леса после завершения строительства Транссибирской железнодорожной магистрали, так как интенсивность заселения Приморья резко усилилась. Переселенцам было разрешено рубить лес для построек и освоения земель под сельскохозяйственные угодья без соблюдения каких-либо лесохозяйственных правил. Не запрещалось, а иногда даже официально разрешалось для расчистки земли пускать лесные палы. В результате подобного хищнического отношения к использованию природных богатств леса вырубались и особенно выжигались на больших пространствах.
П. Ф. Унтербергер, изучавший хозяйство Приморья в дореволюционный период, отмечал, что лесные пожары были подлинным бедствием, в их огне гибли огромные массивы ценных хвойных лесов. Крестьянин-переселенец, поощряемый правительственными чиновниками, ради освоения под землепользование нескольких десятков десятин лесной площади, выжигал десятки тысяч десятин лесов. В сухое и жаркое лето дым от лесных пожаров застилал не только сушу, но и море, в результате чего нельзя было рассмотреть предохранительных знаков на фарватере и створов на берегу. Судам приходилось стоять на якоре неделями в ожидании ветра или дождя, который потушил бы пожар.
После проведения железной дороги из Хабаровска во Владивосток лес на десятки километров в полосе, прилегающей к железнодорожной магистрали, был вырублен и выжжен.
Подобное хищническое ведение лесного хозяйства отразилось и на состоянии охотничьей фауны. Русским подданным разрешалось беспошлинно и без каких-либо ограничений в любое время года охотиться на любую дичь и ловить рыбу с использованием средств, которые в Сибири и в европейской части России были запрещены. Особенно поощрялось истребление тигров и леопардов. От начальников воинских команд, в частности располагавшихся вблизи от территории будущего заповедника Кедровая падь, приморскому генерал-губернатору шли победные реляции об уничтожении вместе с потомством десятков тигров и леопардов.
Не менее варварски истреблялись и дикие копытные животные, особенно такие доверчивые и непуганые, как пятнистые олени и изюбры. Весной и в первой половине лета неокостеневшие рога-панты этих животных из-за целебных свойств, высоко ценившихся в восточной медицине, добывались охотниками и сбывались в Китай и Корею по 600 р. и более за один пант. Для массовой добычи пятнистых оленей и изюбров использовались такие хищнические способы лова, как лудёвы, представляющие высокие сплошные изгороди, которые в горных распадках тянулись на десятки километров, перегораживая зверям пути к местам водопоя и кормежки. В нескольких местах в изгороди, особенно там, где ранее проходили звериные тропы, устраивали проходы и вырывали глубокие ловчие ямы, сверху прикрытые ветвями и мхом. В. К. Арсеньев отмечал, что при осмотре с казаками лудёв находили в ямах большое количество оленей, изюбров и коз. Животных опутывали арканами, с трудом вытаскивали на поверхность и выпускали на свободу. В одной только фанзе Аохобейской лудёвы В. К. Арсеньев обнаружил около 40 пудов оленьих жил. В результате подобного беспощадного истребления пятнистого оленя уже в начале XX в. его стада сильно поредели, а в ряде прибрежных районов Приморья были истреблены.
Уничтожение лесов и дичи приняло такой размах, что лесное ведомство стало организовывать лесные заказники, в которых запрещалась охота. В Приморье до 1908 г. первые заказники были созданы во Владивостокском, Сучанском и Посьетском лесничествах. Посьетское лесничество занимало обширную площадь, которая охватывала территорию нынешнего Хасанского р-на Приморского края и включало западный берег Амурского залива. Заказник в этом лесничестве занимал бассейн реки Кедровой (урочище Кедровая падь). Охранялся он плохо, и местные жители тайком промышляли в нем зверя и ловили во время нереста симу.
После строительства Транссибирской железнодорожной магистрали многие нижние и средние части бассейнов рек соседних с Кедровой были переданы переселенцам. Долина реки Кедровой, в нижнем течении выходившая на широкую плоскую заболоченную приморскую равнину, оказалась непригодной для сельскохозяйственного освоения. В 1911 г. таксаторы Приморской лесоустроительной партии К. М. Вольтер и К. В. Захаров впервые провели инвентаризацию лесной растительности будущей территории заповедника, разбили квартальную сеть (2X4 версты), составили объяснительную записку, таксационное описание и план лесонасаждений.
Они отмечали, что из всех прибрежных лесных дач Южного Приморья «Кедровая падь» отличалась наличием больших массивов ценных лиановых хвойно-широколиственных лесов. Хвойные строевые деревья в небольшом количестве были вырублены только в среднем течении Кедровой. Могучие сомкнутые леса из пихты черной (цельнолистной) достигали высоты 45 м и более. Исполинских размеров были и широколиственные деревья — липа, ясень, ильм, орех, бархат. К. М. Вольтера и К. В. Захарова удивляло обилие мощных лиан — актинидий, амурского винограда и лимонника китайского, необычных колючих кустарников — элеутерококка, акантопанакса, аралии и высоких пышных трав, особенно папоротников. Подобную богатую лесную растительность, насыщенную южными теплолюбивыми элементами, эти лесоустроители, до этого работавшие в уральских и сибирских лесах, встретили впервые.
Начиная с 1912 г. вокруг лесного урочища Кедровая падь возник ряд новых деревень, которые окружили этот ценный участок природы почти сплошным кольцом. Усилились лесные пожары, особенно ранней весной и осенью, когда крестьяне на поля и пастбища пускали палы. Огонь в ветреную погоду из сельскохозяйственных угодий переходил в прилегающие лесные массивы, производя в них большие опустошения. Не миновала подобная печальная участь и урочище Кедровая падь. В нижней части бассейна реки Кедровой, а также на горных склонах, прилегающих к долинам рек Барабашовки и Нарвы, высокопроизводительные сомкнутые хвойно-широколиственные леса сменились порослевыми разреженными дубняками, а последние при систематических пожарах уступили место древесно-кустарниковым зарослям и вторичной луговой растительности. В этих производных сообществах буйно разрасталась травянистая растительность, представлявшая после окончания вегетации прекрасный горючий материал, что также способствовало распространению лесных пожаров.
С сокращением и деградацией лесных массивов сильно обеднел видовой состав диких животных. Резко сократилась численность пятнистого оленя, горала и изюбра. Тигр и леопард стали большой редкостью.
Первобытные девственные лиановые хвойно-широколиственные и широколиственные леса сохранились только в труднодоступных верховьях горных рек. Одним из подобных мест с дикой роскошной природой, так поразившей и восхитившей путешественников и ученых, была верхняя часть бассейна реки Кедровой. Лесничий Славянского лесничества Т. М. Городецкий, прекрасно понимавший значение урочища Кедровая падь как эталона южноприморской нетронутой природы, обосновал немедленную организацию здесь лесного заповедника. Благодаря инициативе и настойчивости этого патриота родной природы, при содействии Приморского лесного общества вопрос был положительно решен Приморским управлением землеустройства.
Лесная дача «Кедровая падь» была изъята из лесопромышленного плана, и в ней были запрещены рубки леса, охота, сбор шишек кедра, ягод, плодов, грибов, лекарственных растений, а также побочные промыслы, в первую очередь проводившийся на этой территории обжиг известняка и добыча старателями россыпного золота. Славянское лесничество, контора которого находилась вблизи от урочища Кедровая падь в селе Барабаш, совместно с Приморским лесным обществом в сентябре 1916 г. организовало заповедник. Этот год следует считать годом организации заповедника Кедровая падь. Охрана заповедной территории осуществлялась лесниками Славянского лесничества.
После изгнания белогвардейцев и интервентов и установления Советской власти на Дальнем Востоке возник вопрос о статусе заповедника. В 1924 г. Дальневосточный экономический совет придал заповеднику полномочия самостоятельного управления и в 1926 г. расширил его территорию до 9500 га. С 1930 по 1935 г. заповедник находился в подчинении разных организаций: Дальневосточного научно-исследовательского лесопромышленного института, Дальинтегралохотсоюза и Дальзаготпушнины. Две последние хозяйственные организации пытались превратить заповедник в типичное охотничье-промысловое хозяйство. Организовали в нем заготовку пушнины, мяса диких животных, добычу пантов, сбор орехов кедра, ягод, плодов, корней женьшеня. Для нужд зоопарков отлавливались звери и в том числе пятнистые олени, леопарды, кабаны, гималайские медведи, косули и выдры. Директору заповедника К. К. Высоцкому удалось прекратить подобные грубые нарушения заповедного режима и доказать вышестоящим организациям, что природные комплексы заповедника уникальны и имеют общегосударственное значение.
В начале 1935 г. заповедник вошел в систему Академии наук СССР и по инициативе академика В. Л. Комарова был передан в ведение организованного Дальневосточного филиала. В 1951 г. территория заповедника была расширена до 17,5 тыс. га. В 1956 г. проведено лесоустройство по III разряду, которое уточнило его границы и определило общую заповедную площадь в 17 896 га. В 1964 г. заповедник вошел в состав Биолого-почвенного института Дальневосточного научного центра Академии наук СССР.
Охрана заповедника
Охрана заповедника осуществляется следующим образом. Вся территория разделена на обходы площадью 1500—2000 га каждый. Они закреплены за лесниками, которые подчинены начальнику охраны, имеющему высшее лесное образование. На каждый обход составлен паспорт, в который внесены основные сведения о растительности, достопримечательностях, указаны места переходов зверей, имеющиеся тропы и дороги, а также научные объекты (пробные площади, опытные участки и др.).
В центральной части заповедника Кедровая падь, в верхней части бассейна реки Кедровой находится избушка, служащая контрольным постом и пунктом донесений. Сюда сходятся основные маршруты леников и имеется журнал регистрации. Патрулирование осуществляется пешее, конное и с использованием автотранспорта по дорогам, проходящим вдоль заповедных границ.
Особенно усиливается охрана в пожароопасный период, во время созревания кедровых орехов, ягод, плодов и женьшеня, нереста симы, когда возможны заходы браконьеров. Кроме того, в пожароопасное время весной и осенью регулярно проводится авиапатрулирование по договору с Приморской базой лесной авиации.
Из противопожарных мероприятий в окраинных частях заповедника, особенно вблизи сельскохозяйственных угодий, железной дороги и дорог общего пользования, устраиваются широкие минерализованные полосы, служащие преградой для низовых палов. Для борьбы с браконьерством работники заповедника совместно с сотрудниками Биолого-почвенного института регулярно проводят рейды и в первую очередь — в воскресные и праздничные дни.
{loadposition user2}
Загрузка...
